Теперь спектакль называется «Гроза» - как у Островского. Измененное название - как маркер новой жизни спектакля, в которой главное оркестр, дирижер и исполнители, а вовсе не задумки австро-германских постановщиков.
Режиссер Нильс-Петер Рудольф и художник-сценограф Фолкер Хинтермайер в свое время соорудили мрачную упаковку для мощного и крайне эмоционального музыкального текста оперы. Вместо лета - зима (несчастная Катерина рисковала в прямом смысле биться, как рыба об лед, вместо того, чтобы потонуть в омуте). Если не уют, то уж непременная основательность купеческого дома Кабановых уступили место груде изломанной мебели. Вертикали люминесцентных ламп символизируют то ли поминальные свечи, то ли всполохи зарниц. В этом странном пространстве героям только и остается, что неприкаянно метаться - то в тоске, то в страсти, благо либретто оперы предусматривает именно такое поведение.
Возобновление спектакля было поручено Маргарите Куницыной-Танкевич, которая с недавних пор возглавляет оперную труппу Михайловского театра. Но музыкальным руководителем постановки по-прежнему остался Петер Феранец, что, несомненно, является большим счастьем. И тогда, в 2010-м, оркестр Михайловского театра под его руководством смог добиться высоты, исполняя Яначека. И сейчас зрители были доведены до восторга - было все: и патетический шок, и мурашки по коже в кульминационных моментах. Создавалось впечатление, что чешский композитор писал свою великолепную музыку специально под Михайловский оркестр.
«Гроза» - именно тот спектакль, когда оперная труппа театра, порой испытывающая большие проблемы с выбором исполнителей, может показать себя лицом. Приглашенные на премьеру певцы - частая практика в Михайловском. Но в этот раз обошлось без варягов. Конечно, основная ответственность лежала на исполнительнице партии Катерины Марии Литке. Именно сцены с главной героиней задают общий экстатический тон всему произведению. Образ Катерины получился убедительным, а голос исполнительницы отчаянно взлетал на гребне музыкальных волн Яначека.
Правда, Марии Литке приходилось стараться изо всех сил: конкурировать с Екатериной Егоровой (Кабаниха) и Софьей Файнберг (Варвара) было нелегко. И если Файнберг основной акцент сделала на тщательном ведении партии, то Екатерина Егорова в равной степени разделила силы между исполнением и драматическим рисунком роли, что для оперного спектакля редкость. Ее Кабаниха даром что еле передвигается с помощью двух тростей - это такая глыба, которая сбросит в пучину не только несчастную Катерину, но любого, кто посмеет ей не угодить. Даже Дикого, которого харизматично спел Александр Безруков. Этот исполнитель - свежее приобретение михайловской труппы. Хороший бас всегда на вес золота, и Дикой Безрукова показал, что в Михайловском с этим приглашением вроде бы не прогадали. Хотя нужно послушать еще.
Вернемся к Кабанихе. Изначально партия антагонистки Катерины предназначалась для контральто, да где же сейчас их взять? Но сильного меццо Егоровой с избытком хватает для зловредной, косной и неумолимой в своей жестокости купчихи. Кстати, согрешить и Кабаниха не дура: сцена ее заигрывания с Диким, хоть и выбивается из эмоционального контекста постановки, но вызывает многочисленные улыбки в зале.
Исполнители остальных партий удачно оттеняли протагонистов, и в итоге перед зрителями предстал сложившийся ансамбль, который можно назвать главной удачей возобновленного спектакля. Пусть в Михайловском театре это достижение возьмут на заметку. Ведь в сочетании с тщательным, «под труппу», подбором репертуара, а также с ответственным подходом к выбору постановщиков, здесь могут добиться нового возрождения оперного крыла театра, которое, увы, пока несоразмерно балетному. В случае же с «Грозой» новое музыкальное вино явно влили в невнятные режиссерские мехи. Так, конечно, не делают. Но у Михайловского в этот раз получилось.